– Доброе утро! Какую чашку можно взять? Они все чьи-то, наверное?

Мужчина, ростом чуть ниже Эрики, протянул руку и достал две чашки, подавая одну своей смутившейся коллеге.

– Те, что с цветочками, никто не использует, мэм, – сказал он.

Эрика достала чашку, и, пока в чайнике закипала вода, повисла неловкая пауза. Когда он выключился, все остались на местах.

– Наливайте первые, вы заслужили, – сказала Эрика.

Молодой человек зачерпнул ложкой кофе из большой банки и насыпал по кружкам.

– Тяжелая была ночь?

Он кивнул.

– Когда приходит время выгонять народ из пабов, наступает привычный ад. А на праздниках подростки еще больше пьют и дерутся.

– И еще нас трижды вызывали, когда людям казалось, что они видели человека в противогазе, – добавила женщина.

– Человека в противогазе? – переспросила Эрика.

– Да. О нем последние пару недель говорят в местных новостях. Вы не слышали?

– Нет, я была занята другим следствием.

– Какой-то мужчина в противогазе нападает на женщин и мужчин. Его излюбленные места – железнодорожные станции или рано утром, или поздно вечером, когда ушел последний поезд.

– Сколько уже жертв?

– Пять, начиная с середины ноября.

– Он их насилует?

– Не всех. Первых двух жертв он душил до потери сознания, а когда они пришли в себя, его уже рядом не было. В новостях вчера утром было обращение к гражданам за информацией, после того как в Рождество он напал на женщину рядом со станцией Сиденхем.

– Ей до дома оставалось меньше минуты, – добавил ее коллега.

– И вот мы всю ночь ездили по вызовам тех, кому показалось, что они что-то видели или слышали. Все эти вызовы оказались ложными.

Взяв чашки, они вышли, и в кухню, прямо в огромном пуховике, зашла инспектор Мосс – низкорослая, упитанная коллега Эрики. Ее ярко-красные волосы были покрыты снежинками, а бледное лицо – веснушками.

– Доброе утро, босс. Как Рождество? – спросила она, расстегивая пуговицы и доставая себе чашку.

– Ну…

– Ты ведь работала, да?

Эрика кивнула.

– Произошло убийство, по нему как раз и собираю сейчас совещание.

– Ну а на праздничный рождественский обед ты попала?

Эрика замотала головой.

– Съела бутерброд – первый в тот день, и он же последний.

Мосс скорчила гримасу.

– А я съела первый, и он же последний, рождественский пудинг в виде смузи. К нам приезжал мой брат Гарри с женой и детьми.

– Сколько их?

– У него всего одна жена.

– Очень смешно.

– Трое.

– Они поладили с Джейкобом?

Мосс потерла глаза и налила в чашку кипяток.

– С ним – да, но они не ладят между собой. Сейчас у них тот самый возраст – семь, восемь и девять. В общем, это был цирк с конями. Наш дом слишком маленький для этого всего. А за праздничным обедом дети спрашивали про слово на букву «л».

– Про Лапландию?

Мосс усмехнулась и принялась размешивать молоко в чашке кофе.

– Ха-ха. Нет. Про лесбиянок, а точнее, про меня и Силию. Почему мы поженились, как мы поженились, как это у нас родился Джейкоб. Силия, конечно, справилась с ситуацией, но вопросов у них был миллион. Даже про хлопушки забыли! Все в целом было хорошо, просто я не ожидала такого поворота.

Эрика хотела еще что-то сказать, но тут в кухню вошел высокий красивый чернокожий мужчина. Увидев Эрику и Мосс, он замер от неожиданности.

– Ой. Доброе утро, – поздоровался он, придя в себя. Это был инспектор Питерсон.

Мосс переводила взгляд с Эрики на Питерсона, пытаясь понять, что делать дальше.

– Черт возьми. Он наконец-то вернулся на работу! – воскликнула она.

Он кивнул и, широко улыбнувшись, показал удостоверение. Вся серьезность с его лица мгновенно улетучилась.

– Ты выглядишь гораздо лучше, – заметила Эрика. Его появление стало для нее сюрпризом. Приятным сюрпризом. – Хорошо отметил праздники?

– Нельзя сказать, чтобы это были праздники. Больше похоже на отсчет дней до начала работы. Так получилось… В общем, это было прекрасное Рождество, одно из лучших.

– А поподробнее? – спросила Эрика, желая проверить свою догадку. Он явно с кем-то познакомился. Впрочем, задав вопрос, она тут же пожалела об этом.

– Ну, сегодня – мой официальный первый рабочий день, – сказал он, меняя тему. Повисла неловкая тишина.

– Хороший ты выбрал день. Через пять минут в штабе совещание. Не опаздывай, – сказала Эрика, взяла свою чашку и вышла.

Мосс и Питерсон какое-то время молчали, затем Мосс подошла к двери и проверила, нет ли рядом Эрики.

– Ты виделся с ней на праздниках?

– Нет.

– С вами все будет нормально? Очень не хотелось бы оказаться между молотом и наковальней. Вы мои самые любимые люди.

– То есть я вхожу в этот почетный перечень? – засмеялся Питерсон.

– Иногда. Всяко бывает. Ты бы хоть позвонил ей в Рождество. Я знаю, что вы расстались, но она работала даже в праздник. А это ее выходной. Ты ведь знаешь, она одинокая старенькая птичка, это я в самом добром смысле говорю. Я приглашала ее к нам в гости, но она не захотела мешать.

– Я собирался приехать к ней, а потом кое-что… случилось, – сказал Питерсон. – Я все еще пытаюсь это уложить в голове.

Он улыбнулся и помотал головой, словно до сих пор не веря в произошедшее.

– Судя по всему, кое-что хорошее?

Он подошел к двери и закрыл ее.

– Сделай мне кофе, и я тебе расскажу.

Совещание собрали в самой большой штабной комнате на первом этаже.

Эрика встала перед трехметровой картой Лондона, похожего на бесконечный лабиринт улиц внутри северной и южной кольцевых дорог. Город окружала трасса M25, а через его центр толстыми синими венами текла Темза.

В следственную группу вошли двадцать человек – сотрудники полиции и гражданские. Сегодня они впервые собрались все в одном месте. Здесь были люди, с которыми Эрика уже работала раньше: светловолосый сержант Крейн, так и не вернувшиеся с кухни Мосс и Питерсон, разбирающие документы Макгорри и Кей. Они оба кивнули и улыбнулись Эрике, когда она проходила мимо. Инспекторы Найт и Темпл вместе с констеблем Сингхом, обладающим невероятно острым умом, размещали на маркерной доске информацию по делу.

Суперинтендант Хадсон тихонечко вошла в комнату, закрыв за собой дверь, и встала у дальнего стола. Она кивнула и улыбнулась Эрике.